Но в то же время на протяжении всей истории медицины благородство и доблесть граничили с неоправданной жестокостью и безжалостностью. Самоотверженный подвиг одного гения в глазах общества с лихвой затмевался бесцельными происками другого невежды и самодура.

Достаточно обратиться к ужасам недавнего прошлого: изыскания врачей нацисткой Германии, эксперименты легендарного Отряда 731,  исследования сифилиса и опыты над чернокожим населением в американском городе Таскиги и в Гватемале, карательная и политизированная психиатрия Советского Союза, — эти и другие прецеденты породили множество споров и оставили после себя «богатое» наследие. На самом деле львиной долей того, что мы знаем о экстремальной медицине, мы обязаны опытам, проводимым в концентрационных лагерях и японских лаборатория Исии Сиро, красноречиво названных «Кухней Дьявола». Ведь именно в холодных и пропахших кровью стенах проводились научные исследования, создавались вакцины против вирусов тифа и риккетсий, эпидемической геморрагической лихорадки, маньчжурской лихорадки, клещевого энцефалита, вируса бешенства и натуральной оспы; изучались способы лечения ожогов и обморожений, определялись потолки для летчиков в различных условиях и так далее.

Жестокие эксперименты отряда 731.

Одним из классических опытов «кухни дьявола» была вивисекция. В лабораторию приводили человека, вводили ему анестезию (что не всегда осуществлялось), вскрывали и виртуозно разделяли на органы, чтобы ничего не повредить. Это делалось с разными целями: например, на вскрытом, но еще живом человеке можно было изучить, как размножаются внутри организма бактерии-возбудители той или иной болезни. Одному просто прививали чуму, другому прививали чуму и давали сыворотку, третьему — другой вид сыворотки, и сравнивали результаты. Так выяснялась эффективность вакцин.  Хирурги, натренированные на подобных работах, впоследствии стали очень, очень хорошими врачами и спасли множество жизней. Но еще больше жизней спасли вакцины, разработанные японцами. Победа над холерой, окончательная расправа с чумой и тифом — во многом это заслуга Отряда 731. В тоже время именно благодаря изысканиям немецких врачей и анатомов времен Третьего Рейха мы узнали о болезни Галлервордена-Шпатца или, как ныне ее принято называть, нейродегенерация с отложением железа в мозге, опуская имена открывателей, которые проводили свои исследования на образцах мозга убитых в ходе нацистской программы умерщвления в газовых камерах психически неполноценных людей в шести «центрах эвтаназии» Германии и Австрии.

Также немало известен Зигмунд Рашер, проводивший эксперименты по обморожению: узников погружали в ледяную воду — одних по грудь, других — по шею, третьих — вниз затылком. Смерть наступала в разное время. Некоторых пытались реанимировать — в итоговом отчете Рашер подробно описывал методы спасения людей, переживших тяжелую общую гипотермию. Исследовались местные обморожения и холодные ожоги: людей обливали холодной водой и выставляли на мороз, доводили конечности до обморожения различной степени тяжести и всячески пытались вернуть их в нормальное состояние. Как уже говорилось, в Японии проводились похожие опыты. Именно немецкие и японские отчеты до сих пор служат базовым материалом для лечения обморожений и реанимации пострадавших от переохлаждения людей. Можно ли было достигнуть таких результатов без человеческих жертв? Неизвестно. Тот же Рашер инициировал серию опытов по выяснению практического потолка для летчиков путем заключения подопытных в герметичных камерах и создания там разрежения воздуха. В барокамере моделировались условия, существующие на различных высотах до 20 километров. Отряд 731 проводил точно такие же опыты, только порой доводил их до абсурда: воздух из камеры выкачивали до такой степени, что человека внутри просто разрывало.

Судьба огромного количества научных трудов того времени до сих пор широко обсуждается. Так, популярный и сегодня у многих немецких студентов-медиков анатомический атлас Пернкопфа, заслуживший признательность не одного поколения врачей за свою полноту и качество, служит предметом споров, поскольку его автор был ярым нацистом, а иллюстрации в его книге были созданы на основе трупного материала жертв Холокоста.

Возникает множество этических вопросов, но не нам давать на них ответы: ведь моральные устои и нравственные ценности всегда будут подобно оковам сдерживать науку, а хорошо это или плохо, каждый решает сам.

Конечно, сегодня ситуация изменилась. Права человека регулируются многочисленными конвенциями и законами, и в наши дни уже трудно представить подобные бесчеловечные эксперименты, в которых более и нет никакой необходимости. В настоящее время умы прогрессивной общественности захлестнула неистовая волна трансгуманизма, подняв своим гребнем особо острые вопросы будущего. Теперь мы не слепо несемся стремительным локомотивом в неизвестность, подобно нашим предкам в XX веке, а, напротив, с полным осознанием всей важности нашей миссии и памятью об ошибках наших предтеч, создавших, если хотите, все для этого предпосылки, мы с полной готовностью и безудержным интересом вступаем в Новую Эру. Сегодня интерес исследователя ограничен разве что биоэтикой, и перед нами, наконец, открылся широкий спектр безграничных возможностей.  

Источники: